Интересно, что взятка тесно связана со статусом. Мужчины дают взятки чаще, чем женщины, молодые — чаще, чем пожилые, образованные — чаще необразованных, жители более крупных городов — чаще, чем жители мелких, москвичи — намного чаще провинциалов, жители Центрального и Северо-Западного федеральных округов — чаще сибиряков и дальневосточников, обеспеченные — чаще, чем бедные, предприниматели и руководители — чаще, чем рабочие и пенсионеры. Та же картина и в опросе ФОМ — взятки дают или по крайней мере признаются в этом в первую очередь те, у кого дела идут неплохо. Забавно, но оптимисты, по оценке ФОМ, говорят, что платят взятки почти в два раза чаще, чем пессимисты (39% против 22%). Похоже, что возможность заплатить чиновнику, откупиться от государства скорее привилегия сильных, чем повинность для слабых.

Как правило, коррупция ассоциируется со слабым и нерадивым государством, которое позволяет госслужащим торговать привилегиями, а гражданам — за взятки получать особые услуги. При усилении государства коррупция — в теории — должна идти на спад. Если развитие идет в демократическом направлении, то бюрократию призывает к порядку население с помощью правоохранительных органов (в России же, по мнению граждан, именно силовики являются чемпионами коррупции). Если силу набирает недемократический правитель, то государственный аппарат “строится” на службу сильной руке. Уникальная картина, когда превращение коррупции в социальную норму происходит параллельно с “наведением порядка” и укреплением власти, говорит о том, что правящей бюрократии удалась обещанная стабилизация.